22.05.2013

Mordachev Olga


В стране ступор, в интернете — рост. Доверие к социальным сетям уже сопоставимо с отношением к информации прессы

В стране ступор, в интернете — рост. Доверие к социальным сетям уже сопоставимо с отношением к информации прессы

Вопреки тому, что происходит в общественно-политической жизни, в рунете — и шире, в российских медиа, — нет даже намека на стабильность и тем более стагнацию. Стремительный прирост новых активных пользователей продолжится, очевидно, и в ближайшие 5-10 лет. Исследование TNS в начале 2012 г. показало, что возможность выходить в интернет есть уже у 92% жителей страны.

Простой показатель: в 2006 г. тех, кто выходит в интернет каждый день, было 5%. Год назад их было 30%. Сейчас, по данным ВЦИОМа, уже 40%. Это значит, что сегодня среди каждых четверых онлайн — один новичок.

Одновременно с этим меняется соотношение традиционных и новых медиа. Далеко идущие тренды закладываются сейчас: в мае аудитория «Яндекса» впервые обогнала число зрителей «Первого канала», а сам «Первый» летом перестал быть первым, уступив НТВ. Вся большая тройка федеральных каналов продолжает проседать, при том что телевещание расширяется, в том числе и за счет онлайн-ТВ.

Трансформируются и способы получения информации. Уже сейчас уровень доверия к информации, распространяемой через социальные сети (62%), сопоставим с отношением к сведениям, появляющимся в печати (63%), на телевидении и радио (70%).

Сами новые медиа демонстрируют еще более стремительный рост, исчерпывая уже сейчас пределы распространения: доля зарегистрированных там пользователей рунета выросла до 82%. Среди молодых людей и жителей столиц эти показатели вплотную подошли к 100%-ной отметке.

Подобное чрезмерное вовлечение в социальные медиа новичков вовсе не признак развитости. Оно свойственно в большей степени развивающимся рынкам (emerging markets), чем развитым странам. Аналитики американского исследовательского центра Pew установили схожие схемы поведения неофитов в сети в Мексике, Бразилии, Турции и России, стремящихся в соцсети, объяснив его стремительным распространением мобильного интернета.

В 2012 г. российские пользователи мобильного интернета сгенерировали почти 100 петабайт трафика (данные «Google Россия»). Только за прошедший год база пользователей интернета на смартфонах выросла на 88% (до 22,5 млн абонентов), а средний трафик передачи данных — на 150%.

Ожидается, что в следующем году трафик вырастет вдвое, стоимость мобильного интернета сократится вдвое, а абонентская база всего мобильного интернета увеличится до 80 млн человек.

Типичный пользователь социальных медиа, обеспеченный москвич или петербуржец в возрасте 18-24, практически не представляет себе всю подвижную архитектуру российского интернета.

Сейчас в российских городах с населением от 100 000 до 500 000 человек каждый второй попадает в интернет только с мобильного телефона. В селах таких пользователей еще больше. А наиболее популярными социальными сетями в 2012 г. остались «Одноклассники» (73%), «В контакте» (62%) и Mail.ru (31%). Аккаунт в Facebook, на основании которого, видимо, и делаются далеко идущие выводы, есть лишь у каждого шестого россиянина в сети.

Этих незаметных активным пользователям новичков рунета можно социологически сравнить с многочисленными переселенцами из деревни в город во время любой индустриализации. Их психологическая перестройка происходит постепенно, не поспевая за механическими изменениями в быту, но меняет в конечном счете уклад экономики и само устройство общества.

Илья Клишин, шеф-редактор сайта телеканала «Дождь»,

консультант Центра изучения интернета и общества при РЭШ

Vedomosti.ru

20.05.2013

Масс-медиа в Украине: четвертая власть или пятая колонна?. Общество. Свободная пресса

Масс-медиа в Украине: четвертая власть или пятая колонна?

Когда весной 2012 года мы с Валерием Зайцевым решились опубликовать некоторые данные нашего исследования проблем современных украинских СМИ, то даже не ожидали, что кризис в них будет углубляться столь быстро.

Основные симптомы при этом представляются весьма досадными и трудноизлечимыми.

Вот они:

Нет тем?

Привыкнув работать на «сенсациях» разного рода (главным образом на квазисенсациях) и поджаривать факты, чтобы потом скармливать их доверчивому потребителю, украинские медиа просто разучились работать с информацией.

В результате, когда благословенные (по части информационных поводов) времена безголовых трупов, поддиванных пленок и прочего канули в вечность, большинству украинских медиа стало просто не о чем писать.

Привыкшие идти на запах "крови" очередных "разоблачений" (основу для которых практически в готовом виде можно было получить прямо от инвестора), украинские акулы пера попросту отвыкли анализировать факты, события и статистические данные, дабы потом создавать из них целостную картинку, давать обоснованный прогноз и отслеживать основные тенденции развития ситуации.

Однако знаменитую теорию Дарвина об эволюционной борьбе за существование никто не отменял, даже в журналистике. Ее итог за последний год: не сумев приспособиться к перевариванию информационного планктона (превратившись в китов-аналитиков), наши акулы пера в большинстве своем выродились в информационных пираний — с достаточно узким кругозором, но о-очень большими аппетитами.

Это, в свою очередь, не замедлило отразиться на тематике и уровне публикаций. Подобно тому как пираньи от голода не брезгают нападать на своих собратий, украинские масс-медиа, вместо того чтобы решать проблемы общества (а иногда и проблемы своих инвесторов), перешли на взаимную грызню вплоть до выяснения личных отношений с энергичным перетряхиванием грязного белья.

Причем подобное поведение в целом характерно как для «оппозиционных», так и для «провластных» средств массовой информации и их сотрудников — очевидно, процесс профессиональной деградации не имеет исключений по политическому признаку. Грешат же подобным образом не только начинающие журналисты, но и их «звездные» братья и сестры по цеху, в том числе и те, кто успел обзавестись собственными изданиями, а то и депутатскими мандатами.

В итоге к бесконечному пережевыванию подробностей поиска золотого унитаза в Межигорье, с одной стороны, и пикантных деталей пребывания г-жи экс-премьер-министра в Качановской колонии — с другой, в информационном пространстве Украины существенно прибавилось пикантных подробностей из жизни журналистов и редакторов (особенно журналисток и редактрисс). Читателю остается судить самому, насколько это может помочь решению проблем общества и государства в целом...

Нет слов!

Достаточно неожиданным симптомом углубления кризиса украинских масс-медиа стало резкое сокращение словарного запаса, которым они оперируют, с соответствующим ухудшением его качества.

Этому способствует, с одной стороны, снижение уровня подготовки самих «рыцарей клавиатуры и диктофона», а с другой — сомнительное по своей сути стремление достучаться до сознания массового потребителя информационного продукта разговаривая с ним на особом, понятном ему языке.

Результат? Если текст «украинский» — то используется канадско-польский суржик (с изрядной долей средневекового идиш), что, по мнению «национально сознательных» журналистов, должно свидетельствовать о чистоте их «украинскости».

Если же медиа пытаются достучаться до умов и сердец русскоязычного потребителя, то в ход идут полуцензурные и даже вовсе НЕ цензурные выражения, отдельные буквы в которых стыдливо заменены звездочками...

Отдельно стоит отметить приверженность многих современных СМИ к так называемому албанскому языку. В нашей стране им увлекаются как украинско-, так и русскоязычные авторы, а с интернет-форумов, чатов и частной переписки он давно уже перекочевал на страницы солидных изданий (в том числе «твердого» формата).

Нужно ли говорить, что столь широкое использование, по сути, искаженных слов и забавных (на первый взгляд) устоявшихся выражений в большинстве своем отнюдь не способствует раскрытию серьезных тем, а скорее, свидетельствует о бедности словарного запаса журналиста/редактора.

Итак, если предположить, что Украина когда-нибудь последует примеру России и введет в действие закон, запрещающий использование в масс-медиа ненормативной лексики, то нашим журналистам будет не только не о чем, но и нечем писать: оставшегося лексического запаса едва хватит, чтобы со скрипом составить заявление на выдачу пособия по безработице...

И штампы, штампы, штампы...

Одни называют своих оппонентов «грантоедами» и «евро-журнализдами». Другие именуют их «запроданцями злочинної влади» и «агентами Банковой». При этом правы и те и другие: они находятся по разные стороны информационных баррикад, сражаются под разными информационными знаменами, да и (что греха таить!) получают деньги за свой труд из разных, хоть и вполне конкретных, источников.

Кстати, мы далеки от того, чтобы обвинять журналистов в поголовной продажности или верить в их столь же поголовный альтруизм, поскольку, по нашему глубочайшему убеждению, продажен не тот, кто пишет за деньги, а тот, кто за деньги пишет не то, что думает. Согласитесь, что бесплатно этой (да и всякой другой) работой будет жив далеко не каждый...

При этом одни активнейшим образом сражаются с призраком «галичанской» угрозы, а вторые во всех бедах обвиняют пресловутых «донецких» и прочих «східнякiв». А вот тут уж обе стороны неправы, поскольку введение в оборот и навязывание массовому сознанию штампов подобного рода отнюдь не способствует укреплению единого государства в его нынешних границах, а напротив, способствует разжиганию розни межрегиональной, от которой один шаг до розни межнациональной и межэтнической и дезинтеграция страны на экономически нежизнеспособные фрагменты, которые с радостным чавканьем будут переварены сопредельными государствами.

Если этого сегодня не понимает большинство украинских журналистов из обоих лагерей, то владельцы масс-медиа и их стратегические инвесторы (как из провластного, так и из оппозиционного лагерей) все же должны догадываться, что для сохранения власти над страной в ее нынешних границах, необходимо не разъединение, а объединение народа.

Учить и... учиться

Несмотря на всю трусость и нерешительность национальной буржуазии, которую она продемонстрировала за последние 20 лет новейшей истории Украины, для нее должно быть очевидно, что преждевременный отказ от государственного суверенитета (а тем более сопровождаемый расколом страны) не сможет гарантировать сохранение значительной части наиболее привлекательных активов.

Именно поэтому «партия власти» до последнего времени была готова на любые компромиссы со своими политическими оппонентами — только бы избежать великих потрясений.

Что же касается украинской оппозиции в ее нынешнем формате, то она слишком озабочена решением узко корпоративных вопросов (вроде судьбы кресла столичного мэра, выторговывания министерских портфелей и наращивания бюджетного финансирования двух-трех западных регионов за счет промышленного юго-востока), чтобы интересоваться судьбами страны в целом.

Однако, стимулируя протестные настроения в народе, тройка оппозиционных партий все же должна осознавать опасность игры на его раскол, ведь это ставит под сомнение удержание власти, если «непримиримым» и удастся ее заполучить.

При этом независимо от того, какая политическая сила в обозримой перспективе будет править Украиной, ей придется заняться усиленным воспитанием граждан-налогоплательщиков в духе любви к государству. Это непременное условие сохранения не только власти в стране, но и самой страны в ее сегодняшних границах.

Более чем двадцатилетняя эпоха «хуторской» квазинезависимости Украины в ближайшее время должна смениться гораздо более интересным периодом реального укрепления государства со всеми вытекающими для его граждан последствиями.

Это означает, что украинцам придется учиться быть настоящими патриотами, что подразумевает следующее.

Именно таким воспитанием масс, а также трех официальных ветвей власти (законодательной, исполнительной и судебной) и должны заняться масс-медиа, если не хотят в конечном итоге оказаться пятой колонной, содействующей потере Украиной своей государственности.

Сделать же это для многих СМИ будет весьма непросто: ведь для этого большинству их работников придется в ускоренном порядке пройти эволюцию от человека пишущего (обычно под диктовку) к человеку мыслящему (широко и самостоятельно).

А значит, прежде чем начать учить общество (получая за это деньги), украинские журналисты должны будут не только усвоить правила чисто- и правописания, но и существенно поднять свой личный образовательный и культурный уровень.

Заметим, что количество и многообразие дипломов, сертификатов и прочего в данном случае мало помогает. Более того, если украинские вузы будут и дальше теми же темпами (и с тем же качеством) печь новые партии дипломированных журналистов, то гораздо более востребованными в этой профессии станут специалисты с непрофильными дипломами (например, техническими, историческими, финансово-экономическими и проч.) и даже без оных. Многолетний опыт подсказывает, что научить человека красиво и грамотно писать гораздо проще, чем научить его мыслить.

Впрочем, некоторые основные качества «журналиста будущего» работники украинских масс-медиа могут начать вырабатывать в себе прямо сейчас. Например...

Кто знает, может подобная программа-минимум поможет украинским масс-медиа постепенно выбраться из того информационного болота, куда они сами себя загнали за годы своей «независимости», и вернуть себе славу четвертой власти — уже без кавычек...

09.05.2013

Некоторые «мутные» вопросы второй мировой войны

Анатолий Гусев - Некоторые «мутные» вопросы второй мировой войны



В истории Великой Отечественной и второй мировой войны есть целый ряд мутных вопросов. Их вроде бы никто не скрывает, но в то же время на них стараются не акцентировать внимания. Такая недосказанность рождает мифы. По некоторым таким недосказанностям я сегодня и намерен пройтись…



Против СССР воевали фашистские государства

Миф
На стороне фашистского блока воевали только тоталитарные государства.

На самом деле
Финляндия, совершившая агрессию против СССР, проводившая этнические чистки и уничтожившая тысячи русских в концентрационных лагерях, вполне соответствовала понятию «западная демократия». В стране происходили выборы, а США с Финляндией даже не вели войны и находились в дружеских отношениях.

Западная Европа под фашистским сапогом

Миф
В оккупированных странах Западной Европы гитлеровцы устанавливали жесткий нацистский режим.

На самом деле
Жесточайший оккупационный режим существовал только на территории стран, населенных славянами: поляками, сербами, русскими, украинцами. И то не на всех. Причем «демократический» режим финнов для славян был нисколько не мягче, чем режим нацистский. В остальных оккупированных европейских странах, включая славянскую Чехию, режим был чрезвычайно мягким. Во многих странах сохранились прежние органы власти, и почти везде не менялись карательные органы. Гитлер в чешской, голландской и прочих полициях не проводил даже переаттестации не говоря уж о переименовании.


Европа была оккупирована фашистами

Миф
К моменту нападения Германии на СССР почти вся Европа была коричневой.

На самом деле
Далеко не все страны Европы контролируемые Германией были заражены «коричневой чумой». Некоторые из них были вполне демократическими. Я уже упомянул Финляндию, которая с помощью концлагерей и этнических чисток устанавливала в Карелии западную демократию. Следует так же упомянуть Данию. К моменту нападения Германии на СССР в Дании был парламент, выборы, Конституция. Дания не была включена в какой-либо рейхкомиссариат. У Дании была своя собственная армия и немцы эту армию воевать против СССР не заставляли. Демократичные датчане из датского добровольческого корпуса убивать «недочеловеков» отправились в СССР по своей собственной инициативе.

Движение Сопротивления

Миф
В оккупированной нацистами Европе бушевала партизанская война. Партизаны и подпольщики из движения Сопротивления устраивали диверсии, саботаж, вели агитацию и разведку…

На самом деле
Сколько-нибудь серьезное движение Сопротивления существовало только в славянских и южноевропейских странах: Югославии, Греции, Италии. Причем Италия не была оккупирована и там партизаны вели борьбу со своим собственным фашистским правительством. В Западной Европе акты сопротивления были единичны и эпизодическими.


У Германии не хватило ресурсов


Миф
Европа в 1941 году имела хорошую промышленную и научную базу, но была бедна ресурсами. Это в конечном счете и послужило причиной поражения Европы в продолжительной борьбе с СССР.

На самом деле
Миф о нехватке ресурсов бродит только в литературе жанра фольк-хистори. Ни в одной серьезной научной работе
Этого утверждения, применительно к 1941 – 1943 годам нет. Перелом в войне произошел тогда, когда у европейской промышленности всего хватало! Ни людские, ни промышленные резервы до конца использованы не были даже в самой Германии и даже в 1945 году! Известно, что летом 1944 год после наступления советских войск в Румынии и переходе румын на сторону союзников, поставки нефти из Румынии прекратились. Только с этого момента Европа впервые испытала настоящий дефицит ресурсов.


Страна должна оплакать 27 млн. погибших

Миф
В Великой Отечественной войне СССР потерял более 26 млн. человек. Все эти люди – наши потери.

На самом деле
СССР, вероятно, единственная страна в мире, которая в собственные потери записала и сотни тысяч тех, кто воевал против неё. Представим такой эпизод: в крымских горах крымские татары проводят карательную акцию против партизан. Потери есть с обоих сторон. И все они записаны как наши потери.
А вот когда союзники бомбили завод в Богемии по изготовлению оружия для вермахта, то это потери не третьего рейха, а Чехословакии. Когда в Казахстане человек умирал от голода, то это засчитывалась как советская потеря, когда умирал индиец в Индии, то это как потеря Великобритании не засчитывалась.

На фото вверху: бойцы демократической Дании готовы к  отправке на восточный фронт

07.05.2013

Где пролегает грань между европейцами и русскими

Где пролегает грань между европейцами и русскими

В Праге на днях зашёл у меня разговор с местной интеллигенцией – о судьбах России, о чём же ещё. Быстро вышли на тему Второй мировой. Вспоминать о ней чехи не любят, шесть лет жизни под немецкой оккупацией со стороны, особенно русской, выглядят обыкновенным коллаборационизмом. «Так оно и есть», - соглашается пражский доцент Томаш.

Но у Томаша и его друзей есть своя правда, оправдание чешскому толстовству (непротивление злу насилием) в эти годы. «Две-три недели мы бы продержались  в боях с немцами. Но что дальше? Десятки тысяч убитых, сотни тысяч пленных, разрушенная страна и обозлённые на нас немцы. А так – сдались, и дождались победы, добытой чужими руками», - объясняет он.

Чехи не любят вспоминать, что в 1939-45 продолжали, как и прежде, работать на военных заводах, только на нового хозяина. Танки, самолёты, другое оружие - с клеймом чешских предприятий, немцы со всем этим шли по советской земле. Официально во Второй мировой погибло что-то около 230 чехов – они решились подняться против немцев только 3 мая 1945 года, своеобразный антирекорд среди всех наций, оккупированных гитлеровцами.

Тем не менее, от всех этих фактов никакого комплекса вины чехи не испытывают. «Мы поступили, как настоящие европейцы», - оправдываются мои собеседники, и кивают на других представителей континента, по-быстрому сдавшихся немцам и получившим не только право, жить как прежде, почти  не замечая оккупантов, но даже и получивших преференции от них.

В наше время политкорректности не принято говорить об этом официально и вслух, но в частных беседах чехи признаются, что при Гитлере в их стране исчезла безработица, заводы были загружены заказами на 100%, уровень жизни подрос процентов на 20-30% - в том числе и потому, что в страну были завезены сотни тысяч остарбайтеров с советской территории, бесплатная рабочая сила, занятая в основном на грязных производствах.

«А поляки, греки, сербы, которые оказали сопротивление немцам, хотя и было понятно, что это неравный бой, и у них нет никаких шансов не только на победу, но и даже на человеческое к ним отношение немцев из-за стойкости духа – они не европейцы?», - спрашиваю я своих собеседников. И слышу в ответ про границы «европейского культурного ядра», которое Вторая Мировая чётко провела именно по степени сопротивления немцам.

Страны, быстро сдавшиеся Гитлеру – это те, где главенствует идея «государство ради человека», а оказавшие безумное сопротивление – «заражённые вирусом Азии – «человек ради государства». По странному стечению обстоятельств, как указывают мои чешские товарищи, эти границы очерчены проникновением немецкого духа, их культуры, а чаще – и прямого германского правления над этими территориями (как в той же Чехии, 400 лет находившейся под владычеством немцев).

По идее этих чешских интеллигентов, «европеец культурного ядра» (сверхевропеец, если можно так сказать) воспринимает государство как равноправного партнёра для человека, вступающего в договорные отношения друг с другом. Не важно, как называется партнёр – Священная Римская империя, Австро-Венгрия, Третий Рейх или Евросоюз – пока он не вступает в неразрешимые противоречия с человеком (другим субъектом), его права и обязанности (называемые властью) не вызывают отторжения или сопротивления.

Продолжая тему Второй мировой, хоть и стыдливо, но мои собеседники выстраивают такой ряд действий, которые должен был бы пройти СССР в своих отношениях с Германией: быстрый сепаратный мир, переход Украины, Белоруссии и Прибалтики под немцев. Это сохранило бы миллионы жизней советским людям. В конце концов, немцев Европа бы переварила, как переваривала вандалов, гуннов и Наполеона. Если б совсем было невмоготу, дожидались бы вступления американцев в войну и их руками (жертвами) покончили бы с тиранией.

Рациональный патриотизм – вот что такое «настоящий сверхевропеец». «Люблю Родину до тех пор, пока это не требует от меня жертв». Чехам, голландцам или датчанам это свойственно, а русским (полякам – «испорченным» русскими, балканцам – «испорченным» турками) – нет.

В этот же день я увидел и второе определение, окончательно разделяющее русского и европейца. Мы вели беседу сначала в одной, потом в другой пивнице. И каждый раз к счёту мои товарищи не прилагали никаких чаевых. Потом выяснилось, что в счёт уже внесены 20%, полагающихся официанту как расплата за его труд, и давать чаевые в этом случае – лишь только развращать работника «незаслуженной платой». Оба раза я не сдержался и всё же выложил по 20 крон вознаграждения (примерно 30 рублей). «Так поступают только русские», - качали головами чешские интеллигенты. «Ну ещё турки», - добавил один из них.

Но и это была не окончательная правда. Оказалось, что чаевые чехи всё же дают – но в тех заведениях, где бывают очень часто. Где официант – это знакомый, приятный собеседник или даже сосед. Меркантильность – вот и вся разгадка, отличающая НАС от НИХ.

 

Павел Пряников

Euromag.ru