Интервью Павла Ваана с ирландским стилистом Диланом Брэдшоу
Сдержанный в архитектурных формах и цветовой гамме, гостеприимный Дублин избавлен от лишнего — навязчивой наружной рекламы, огромных неоновых экранов. Дублин прекрасен. К моему изумлению, в центре города на трёх соседствующих улицах я обнаружил 50 салонов красоты! И даже среди этого парикмахерского рая салон Дилана Брэдшоу выделяется своей респектабельностью. Расположен он ровно напротив флагманского салона его учителя Питера Марка. Достойная преемственность поколений! В ожидании назначенного для интервью времени, после прогулки по парикмахерским улицам, я коротал время в кафе. Первым туда вошёл парикмахер… Мы познакомились, оказалось, что он из Франции и уже больше года работает в Дублине в салоне напротив. Если в Таллинне встретить с утра трубочиста считается отличной приметой, то пусть для меня станет вестником удачи этот коллега!
Дилан Брэдшоу открыл в Дублине салон премиум-класса. Конечно, Дублин входит в двадцатку самых дорогих городов мира, однако постоянные проблемы с ирландской экономикой делают люксовый сегмент хрупким. Мне было очень интересно посмотреть, каким образом Дилан обеспечил себе место на рынке люксовых услуг. Итак…
Особняк Викторианской эпохи, безупречный интерьер, дорогие отделочные материалы — стены чёрного лака, хромированные аксессуары. Но главное, Дилан так организовал пространство салона, что каждый клиент чувствует себя более чем комфортно. Из уютного холла, напоминающего бутик косметики и аксессуаров, клиент попадает в огромный рабочий зал. Зона, где моют волосы и проводят SPA-процедуры, отделена прозрачной звуконепроницаемой стеной. Это для того, чтобы звуки работающих фенов не отвлекали от приятного ритуала: пока клиенту моют голову, он заодно получает сеанс цветотерапии (цветодиодная дуга расположена непосредственно над мойкой). Кабинет для VIP-клиентов особенно популярен у дублинских невест и их подружек: подготовке к торжеству ничто не мешает, есть отдельный санузел и душевая кабина, к тому же первым делом девушкам подают шампанское, а уж потом за дело берутся мастера причёсок и визажисты. Ещё одна фишка – фотограф, невесте на память останутся не только парадно-свадебные фото, но и собственный backstage. В общем-то, я понимаю, почему салон трижды был назван «Лучшим салоном Дублина» на Schwarzkopf Business Award.
На втором этаже Дилан Брэдшоу открыл Академию. В свободные от занятий дни зал в рабочем режиме обслуживает клиентов. Из него можно выйти на открытую веранду, выпить чай, кофе, покурить и принять солнечные ванны. Всё это я успешно осуществил, всё-таки провёл в салоне около 5 часов. Время для интервью Дилан находил по мере возможности, так что разговаривали мы урывками, когда в его плотном графике образовывалось окошко между клиентами. Конечно, я успел обследовать все владения Дилана Брэдшоу и изучить весь ассортимент косметики в салоне. И даже побеседовал с мастером. Отвечая на вопросы о Дилане, стилист заметно волновался, однако его характеристика полностью совпала с моими впечатлениями: абсолютно открытый, с чувством юмора, без зазнайства, но отлично знающий, какое место в иерархии ирландских стилистов он занимает. Первое место.
Дилан, я читал, что в 1973 году ты учился у Питера Марка, а после этого уехал в Нью-Йорк работать в салоне Bumble&Bumble.
Нет, я родился в 1973-м. Думаешь, у меня много пластических операций?! (Смеётся). Мне тридцать семь лет. В Нью-Йорк я уехал случайно – мы с моей девушкой просто убежали туда. Не то чтобы я сбежал с работы, просто решил годик отдохнуть. И уехал. Но там всё равно очутился в индустрии, связанной с красотой. В нью-йоркском салоне меня поразил сервис, подход к клиенту. Там клиент — самое главное. Но был нюанс: в Нью-Йорке я находился нелегально, работал под чужим именем и использовал чужой социальный номер… И, пожалуйста, не пишите об этом! (Мы бы выполнили эту просьбу, если бы не увидели на YouTube несколько интервью Дилана, в которых он открыто говорит о своем нелегальном американском прошлом. – Прим. ред.)
Есть разница между американским и ирландским подходом?
Ну, если мы говорим о том, что было шестнадцать лет назад, то сервис в Ирландии тогда действительно был хуже. Но сейчас, я считаю, сервис в Ирландии даже лучше, чем в Нью-Йорке.
А работа в салоне Bumble&Bumble что тебе дала?
Как раз подход к сервису. Это был дорогой салон, туда приходили состоятельные клиенты, и мы делали довольно консервативные стрижки. Но способность позаботиться о клиенте меня на самом деле вдохновляла. И люди, с которыми я работал, тоже меня вдохновляли, многие приехали из разных стран, в Нью-Йорке вообще много приезжих. А в Ирландии шестнадцать лет назад вы бы имели дело исключительно с ирландцами. Сейчас, конечно, всё по-другому.
Дилан, неужели у тебя не было искушения остаться и сделать там карьеру?
Дело в том, что у меня не было вида на жительство. Мне так и не удалось получить Green Card. Я пытался оформить документы через Ирландию, но ничего не вышло. На нелегальном положении я продержался два года. Если бы была возможность, я бы остался дольше. А так я чувствовал, что рано или поздно меня всё равно поймают. И всерьёз опасался, что потом не смогу вернуться домой.
Ну вот… А когда я к тебе шёл, мне хотелось получить ответ на вопрос: как, находясь в Нью-Йорке, имея возможность сделать там карьеру, ты всё вдруг бросил и вернулся в Ирландию?
Восемнадцать месяцев назад я открыл этот салон, мы переехали в более просторное помещение. Своей жене и детям я сказал: «Да, мы открываемся, но в любой момент можем всё закрыть и переехать в Нью-Йорк. Пусть нас там никто не знает, пусть даже мы начнём с маленькой парикмахерской, но я к этому готов».
Подожди, значит, в 2000 году ты открыл не этот салон?
Нет, тот был в самом конце улицы, в ста метрах отсюда.
У этого салона интересный символ — ручки-ножницы.
Это фаллический символ! (Смеётся).
О, мне это не пришло в голову. Тут очень продуманный дизайн салона. Агентство придумало?
Нет, тут в основном наши идеи. Есть пиар-компания, которая на нас работает, но в основном мы сами. Мы с женой сами придумали и сами нашли все материалы. Оборудование для мытья головы я купил три года назад на Cosmorof, и оно у меня долго стояло без дела.
Я видел такие мойки на Salon International. И почему-то подумал, что это Филипп Старк.
Да, они немного похожи на кресла от Филиппа Старка, которые стоят у нас в нейл-баре.
Дилан, как справляешься, у тебя есть управляющий?
Мы всё делаем вместе с женой. Я отвечаю за то, что видят люди, — я их встречаю, я с ними работаю. А жена — это бухгалтерия и маркетинг. Когда я придумывал этот салон, то хотел произвести впечатление не только на Дублин, а вообще на весь мир. И сегодня люди из L’Oreal, Wella, Schwarzkopf — все приходят посмотреть на мой салон.
Я знаю, что ты третий год подряд становишься победителем L’Oreal Color Trophy. Это следствие или причина того, что салон работает на L’Oreal?
Ты думаешь, я выиграл L’Oreal Color Trophy, потому что работаю с L’Oreal?! (Смеётся). Нет, это не так. Я уже пять лет вхожу в жюри Color Trophy, но в Англии. И знаю, что это честный конкурс, там нет никаких подстав. Мы выиграли три раза подряд, потому что очень хорошо работаем. (Смеётся). Кстати, в прошлом году на Color Trophy победили ребята из Wella. Конечно, в L’Oreal не очень рады этому.
До нашего интервью я говорил с мастерами твоего салона, некоторые рассказывали, что преподают в школах. Я так понял, что они — известные люди в дублинской парикмахерской элите. И как ты выстраиваешь отношения с такими мастерами?
В основном все, кто у нас работает, учились здесь же. Для нас важна концепция марки, поэтому не очень интересно, когда приходят люди со стороны.
Значит, у тебя работают только твои ученики?
Сейчас они уже не ученики. Ученики работают только ассистентами. У нас много работников разного уровня. Мы начали с пятерых мастеров, а сейчас их уже пятьдесят пять.
А какой график работы?
Все работают полный рабочий день пять дней в неделю. Только одна женщина работает part time, потому что у неё маленький ребёнок.
Во сколько вы начинаете?
Первый клиент, как правило, приходит в 9.30. Но я здесь уже в 8.30.
А сколько человек в день ты сам обслуживаешь?
Примерно десять. Я расписан на шесть или семь недель вперёд и работаю полный рабочий день, если у меня, конечно, нет съёмок или интервью. Знаешь, несмотря на то что у нас всего один салон, мы хотим, чтобы этот бренд был известен всем. Поэтому у нас обширная пиар-программа, например, каждую неделю на телевидении я веду передачу, учу женщин создавать простую, но гламурную причёску для вечернего выхода. Моя передача называется Sexy Hair Style «The Shag» by Dylan Bradshaw. В названии мы играем на двусмысленности фразы. Слово shag — это вид укладки, очень старый термин. Но ещё слово shag обозначает сексуальный контакт. Некоторые женщины считают, что это неприличное название, и жалуются. Но для нас это очень хорошо. Когда реклама или название такого игривого толка, они запоминаются. Например, blow dry — это сушка, укладка волос. Но слово blow также имеет сексуальное значение (одно из значений — оральный секс. — Прим. ред.).
Дилан, а что это за уникальная процедура двенадцатинедельной укладки, про которую ты рассказываешь на сайте?
Примерно то же, что и бразильское выпрямление. Так получилось, что мы сюда принесли эту технологию ещё до того, как появился этот термин. И мы называли её «укладка 12 недель». Потом и в других салонах её стали называть так же — «12 недель». Мы хотели зарегистрировать название, но не получилось, потому что ещё несколько салонов рекламировали эту услугу под таким же названием.
То есть это и есть бразильское выпрямление волос?
Принцип тот же самый, но продукты другие.
Дилан, ты главная звезда в команде или есть другие, кого публикуют в журналах, кто продвигается вперёд?
Конечно, дело не в Дилане Брэдшоу, а в команде. Мы командой организуем фотосессии, работаем для fashion-показов, выступаем на телевидении.
Кстати, а существует ли понятие «ирландская школа»? Или ирланд-ские стилисты интегрированы в английскую школу?
Это абсолютно разные школы. Англичане, когда приезжают сюда, удивляются тому, что в Ирландии существует такой высокий уровень и он настолько самобытен. Поэтому мы ни в коей мере не являемся частью британской школы.
Если есть школа, значит, должны быть и лидеры. Английская школа — это Toni&Guy, Vidal Sassoon, семья Масколо. А в Ирландии кто, кроме вас, является лидером, учителем?
Учителей я назвать не могу, потому что никто на особо высоком уровне не находится. (Вносят книгу). Я сделал эту книгу вместе с моим другом-фотографом. Здесь фотографии звёзд, с которыми я работал. Вот, например, Сиенна Миллер.
Очень интересно, но я так и не понял по поводу ирландской школы. Есть у неё какие-то характеристики?
Ирландской школы как академии, которая выставляет какой-то стандарт, не существует. Откуда происходит ирландский стиль? На этой улице десять парикмахерских. В радиусе ста метров где-то ещё пятьдесят. Из-за такой высокой концентрации они должны конкурировать. Эта конкуренция заставляет их придумывать что-то новое.
По сравнению с английской школой это более fantasy, более creative? Или наоборот, это классические формы?
В Ирландии нет доминирующего типа. У нас всё понемногу. Дублин очень отличается от Лондона, Дублин — небольшой город в довольно маленькой стране. И в отличие от Лондона, куда все едут учиться, Дублин должен справляться сам.
Стрижки, которые я вижу в твоей книге, очень креативны. Часто ли клиенты просят такие сделать? В Москве клиентки очень любят длинные волосы и голливудский стиль. А здесь к чему тяготеют?
Здесь всё то же самое. Эти снимки сделаны не для клиентов, а для индустрии. И большинство клиентов, увидев их, скажут: «Нет-нет, мне такого не надо!» Клиенты хотят простые укладки, длинные волосы и чтобы всё выглядело очень натурально.
Тебе не кажется, что это какое-то раздвоение: парикмахеры всё время придумывают что-то новое, а потом приходят в салон, где клиенты хотят чего-то опробованного и избитого. Тебе это не мешает творить?
Быть креативным — это необходимость. На фотосессиях я делаю то, что меня вдохновляет. Потом, когда я возвращаюсь в салон, то могу привнести в работу маленькую частичку этой креативности. Не отрезать волосы, не красить их в сумасшедший цвет, но всё-таки привнести что-то новое. Но если бы мне пришлось остаток жизни просто стоять за креслом и стричь волосы, я бы скорее застрелился.
То есть то, что я вижу в этой книге, сделано исключительно ради искусства и не имеет никакого отношения к практике?
Да, исключительно для индустрии. Такие снимки необходимы ещё и для того, чтобы продать сами курсы. Потому что, если я покажу какую-то классическую стрижку, ни один парикмахер ко мне на курсы не придёт. А когда они видят необычные стрижки и цвета, они вдохновляются.
Я давно понял: то, что показывают на выставках со всеми этими постижами, никакого отношения к жизни не имеет. Меня лично это очень расстраивает. И каждый год это искусство уходит всё дальше и дальше от жизни. Как вы к этому относитесь?
Понимаю тебя. Но думаю, всё равно какие-то элементы можно привнести в реальную жизнь, пусть и в более мягкой форме. Если бы мы каждый день делали такие вот креативные стрижки, нам бы рано или поздно захотелось сделать классическую завивку. И если каждый день я приезжаю на работу на «порше», когда-нибудь мне захочется приехать на автобусе.
Чувствуешь себя самым лучшим в Ирландии?
Нет. Если бы я себя так чувствовал, мой бизнес не прожил бы долго. Каждый день я задаю себе вопрос — как я могу сделать мой бизнес ещё лучше? И меня не особенно волнует, что делают остальные, я себя с ними не сравниваю.
Ты точно знаешь, куда двигаться дальше?
Да, я точно знаю, куда я иду, где я хочу быть, скажем, к концу года.
Можешь рассказать?
Захватить весь мир! (Смеётся). А если серьёзно, то у нас уже есть собственная марка макияжа, вскоре мы планируем запустить новые продукты для волос. Но с этим я не хочу торопиться, потому что производство косметической линейки продуктов — это и финансовая ответственность, и по времени займёт довольно долго. Что касается салона, то единственное, что я мог бы сделать, это использовать ещё три этажа в этом здании, потому что они являются частью этой недвижимости. Я не хочу открывать второй салон, считаю, одного более чем достаточно.
Создание сети в ваши планы не входит?
Нет. Я не хочу открывать даже второй салон, потому что мы преподносим себя как салон уровня люкс, и если я открою второй салон, наш имидж тут же изменится. Я не хочу превращаться в сеть как Toni&Guy или Peter Marc с определённой ценовой иерархией. Если дела будут идти так же хорошо, в течение следующих пяти лет у меня будут работать уже человек семьдесят. Они все могли бы работать в этом здании, а я смог бы их контролировать, следить за качеством работы. А контролировать работу двух салонов слишком трудно.
А как ты контролируешь качество? Есть какие-то экзамены?
У нас своя система. Когда приходит новый клиент, через неделю мы звоним ему и спрашиваем, всё ли хорошо, всем ли он доволен. И так же мы выборочно звоним постоянным клиентам и спрашиваем их, как им понравилось последнее посещение салона.
Но ведь клиенты бывают разные, у них разные требования. А марка Dylan Bradshaw должна предлагать определённый стиль. Или внутри него допускаются варианты? Вот, например, у Jacques Dessange все стилисты проходят обучение по новой коллекции и потом стригут строго в этой схеме. А у вас как?
Да, у нас есть система контроля техники. Есть восемь базовых стрижек, и тут мы можем контролировать, насколько точно сделана стрижка. Но есть и определённая свобода. Мы не хотим быть как Toni&Guy с его стандартами. Когда к нам приходит клиентка, мы не делаем стрижку такую-то с фотографии такой-то. Мы спрашиваем о её образе жизни, о том, как она хочет укладывать волосы. Большинство парикмахеров этого не делают. И у Toni&Guy, и в Vidal Sassoon тоже этого не делают. А для нас важно, чтобы стрижка максимально подходила клиенту, не только к лицу, но и к стилю жизни. Другой момент — большинство клиентов говорят, что им, как правило, нравится стрижка, нравится, как они выглядят после посещения салона, но потом они приходят домой, моют голову — и всё. Больше этой прекрасной стрижки на своей голове они не увидят никогда. А для нас важно, чтобы стрижка держала форму после мытья.
Стилисты делают total look или один стрижёт, другой красит, третий делает макияж?
Мы делаем total look, но я хочу, чтобы каждый человек, который работает в моём салоне, делал работу — будь то макияж или стрижка — на фантастическом уровне. И у нас есть стилисты, которые могут и подстричь волосы, и покрасить. Но всё же я предпочитаю, чтобы каждый делал то, что у него получается лучше всего: то есть один красит, другой стрижёт.
И всё это вписывается в концепцию Брэдшоу?
С концепцией всё просто: я хочу, чтобы каждая женщина была красива по-своему. И если раньше я хотел создать определённый стиль, то сейчас совсем не хочу: если ты выбираешь определённый имидж, то получается, приговариваешь себя к определённой судьбе. Нет, я и сам хочу меняться, поэтому предпочитаю отталкиваться от самого клиента – разный look, разная стрижка. Разный я.
Комментариев нет:
Отправить комментарий