Кризис есть. Он не может не есть

- Ты че, Вась!? Ведь кризис, а ты веселишься.

- Это у вас кризис, а я со своим кризисом вчера развелся.

Анекдот

Сразу оговорюсь. Я далек от того, чтобы заявлять, будто все у нас хорошо, с экономикой полный порядок, а слово «кризис» придумали злые воспитатели, чтобы пугать перед тихим часом детсадовцев.

Кризис есть. И общая мировая экономика на серьезном спаде, и украинская, как составная часть этой мировой, тоже. Все это усугубляется, скажем так, неизбывной «талантливостью» наших чиновников, которые в этих условиях все равно умудряются делать абсолютно не то, что написано в учебниках.

Диспозиция ясна. Плохое я перечислил. Теперь о хорошем.

Кризис, в моем понимании, это когда дома на ужин, извините, жрать нечего. Причем и купить тоже не за что. Причем не только у вас, но и у всех ваших друзей, из тех, к кому можно завалиться вечерком без приглашения. Внимание, вопрос: у вас есть что кушать сегодня, 28 ноября, на ужин?

Конечно, с развалом Союза дипломированных экономистов начали выпускать все, кому не лень, включая швейные ПТУ и суворовские училища. Но это отнюдь не означает, что 99% населения теперь понимают что такое «индекс Доу-Джонса», хоть немного представляют себе что на самом деле означают слова «дефолт» или «волатильность» и наконец, блин, сколько в литрах этот самый чертов «баррель». А впечатление складывается такое, что разбираются в этом все — от Владимира Стельмаха до моей соседки тети Раи, которая по некоторым признакам понимает в этом куда больше главы Нацбанка.

Парковщики возле моей работы с таким озабоченным лицом обсуждают по утрам отрицательность нефтяных фьючерсов, что с одной стороны становится страшно за эту планету, а с другой пробивает нехилая гордость за такой подкованный младший техперсонал.

А что сделаешь? Ежедневно по всем каналам тебе твердят, что все крайне плохо, и по ощущению спасти этот мир может разве что Брюс Уиллис при огневой поддержке Супермена.

Мы пережили 98-й год, когда казалось, что после «черного вторника» на постсоветском пространстве жизнь закончена. Ничего. Живем. И, крамольную вещь скажу, даже куда лучше, чем в 97-м.

Да что там 98-й! Мне интересно, если бы перенестись на машине времени в 1990-1991-й год и сказать кому-нибудь, что вся страна в едином порыве будет рвать на себе волосы из-за того, что доллар подорожал в полтора раза, — камнями тебя забьют сразу или сначала будут долго бить палками? Аналогичная история с прилавками магазинов, которые ну просто не стоит показывать кому-либо из того времени.

Экономика — это не красивые слова типа «фьючерсов» с «дефолтами». Экономика — это прежде всего живой организм. И как у любого организма у него бывают вдохи и выдохи, взлеты и падения. Сейчас падение большое. Да. И немного затянуть пояса приходится всем. Тем, кто вел большой бизнес — побольше, кто маленький — поменьше. Кому-то даже придется искать новую работу. И она найдется.

Главное, не смешить людей, рассуждая о тех вещах, в которых не разбираешься, а просто делать то, в чем ты специалист.

В одном фильме персонаж спрашивает другого, когда же, наконец, будет хорошо. Второй, вздохнув, отвечает: «Хорошо уже было!».

Так ведь и плохо уже было.

И, к счастью, совсем не так как сейчас.

По крайней мере, пока.

 
Александр Осташко
главный редактор информационного агентства "Контекст-Причерноморье"

28.11.2008

Для газеты "Вечерний город. Одесса"

Powered by ScribeFire.